С утра отправляемся на рыбалку. Пробираемся за озеро Тунайча, на песчаные косы ближе к мысу Симау. Находим подходящую речку, выгружаемся, разбиваем простенький лагерь.

Каждый получает по здоровенному удилищу. Водитель Сергей насаживает первого червяка. Юми-сан с перекошенным от состраданья лицом наблюдает за этой операцией.

- А что, без червяка нельзя?

- Можно, - очень серьезно говорит Мураками. - Особенно если не хочешь ничего поймать.

- Ну, я все равно попробую...

Следующие два часа проходят в режиме slow motion. Все разбредаются вдоль речки, выбирая запруды поглубже. Мураками пристраивается под березкой у тихой заводи и замирает в позе Читающего Будды. Метрах в двадцати от него Юми-сан водит голым крючком по камушкам на дне и что-то ласково бормочет себе под нос. В полукилометре от нас шумит море. Чистый дзэн...

Через полчаса водитель Сергей вытягивает увесистую форельку величиной с ладонь.

Мураками вздыхает.

Еще через полчаса водитель Сергей вытягивает форельку величиной с пол-ладони.

Мураками вздыхает.

- Мураками-сан, у вас просто место неудачное! - утешает Сергей. - Пойдемте вверх по реке!

- Да тут, похоже, дело не в месте... - обреченно качает головой Мураками.

Еще через полчаса с крючка писателя срывается рыба неопознанной породы и неизвестной величины.

- Вот так! - философски констатирует Мураками. - Ушла моя рыба... Или это я сам ее отпустил?

Убедившись, что день сегодня не рыбный, сматываем удочки и идем искать краба. Полдень, самый отлив: забреди в море хоть на полкилометра, воды все равно по щиколотку. Точнее, даже не воды, а серо-буро-зеленой морской травы, от которой над бухтой поднимается терпкий, густой запах йода. Ступать по этим водорослям босиком - одно удовольствие.

- Погуляйте, погуляйте... - приговаривает Им-сан, вороша ламинарии самодельным багром-крабоискателем. - Кто по этой травке гуляет, потом целый год не болеет. Иммунитет! За такой целебный массаж на мировых курортах бешеные деньги платят! А у нас тут ходи-броди сколько душе угодно... Только шагайте осторожно! А то можете на краба наступить!

Очень скоро набредаем на краба. Потом на еще одного. Зверюги небольшие, но увесистые. Всеобщему восторгу нет предела. Юми-сан берет одного, относит в сторонку, долго о чем-то с ним разговаривает, а потом опускает обратно в воду.

- Спасибо, Кани-сама, - доносится до меня. - Уж простите, что мы вас все время едим...

- Ну, что? - бодро спрашивает Им-сан. - Этих будем варить? Или у рыбаков по дешевке купим?

- Пожалуй, лучше у рыбаков, - решаю я, косясь на бедную женщину.

У рыбаков, раскинувших сети в километре от нас, приобретаем одиннадцать колючих животин за пятьдесят рублей и несем "добычу" в лагерь. Там над костром с шашлыками уже колдует неутомимый Цудзуки. Мураками, впрочем, от мяса отказывается. Заявив, что подождет, пока сварятся крабы, убредает к морю и долго гуляет в одиночестве по кромке прибоя.

- Поздравляю! Сейчас мы втроем съели примерно тысячу долларов, - объявляет Цудзуки, окидывая сытым взглядом кучку пустых хитиновых ног на столе. - По японским ценам, разумеется...

- Да уж, - соглашается Мураками. - Годовую норму японца по поеданию крабов я сейчас перевыполнил.

Одиннадцать панцирей, каждый с распахнутую ладонь, алеют в траве то ли скальпами поверженного врага, то ли коллекцией самурайской геральдики. Юми-сан собирает их один за другим в пакет и идет мыть на речку.

- Дома из них какой-нибудь дизайн смастерю, - говорит она. - Иначе никто не поверит, что мы столько съели.
Мураками снова уходит к прибою, ложится на песок и закрывает глаза.

- Может, ему нехорошо? - пугается Ирина.

- Да нет, - говорю я. - По-моему, как раз наоборот...

Очень тихо. Только прилив, набирая силу, шуршит волнами. Пахнет йодом и крабами. Автор "Кафки на взморье" лежит на сахалинском взморье и, похоже, не торопится никуда уходить.

All Sakhalin - news, information, contacts